Павел Рубинин - Всё простое – правда… Афоризмы и размышления Петра Леонидовича Капицы, его любимые притчи, поучительные истории, анекдоты
Существуют три вида лжи: ложь, наглая ложь и статистика.
Б. Дизраэли* * *Мы должны быть благодарны Богу, что он создал мир так, что все простое – правда, а все сложное – неправда.
Г. Сковорода[6]* * *Простота – это и есть самая большая мудрость.
Неизвестный французский автор* * *Никогда не надо слишком быстро раздвигать ножки.
А. Н. Крылов* * *Один хороший эксперимент стоит больше изобретательности ньютоновского ума.
Г. Дэви* * *Никто не обнимет необъятного.
Козьма Прутков* * *Старушка ни на что не реагирует.
М. Зощенко* * *Три дела, однажды начавши, трудно кончить: а) вкушать хорошую пищу; б) беседовать с возвратившимся из похода другом и в) чесать, где чешется.
Козьма Прутков* * *Спасение утопающих есть дело рук самих утопающих.
И. Ильф и Е. Петров* * *Давно доказано опытом, что нельзя докладывать шепотом.
Козьма Прутков* * *Указую господам сенаторам, чтобы речь держать не по писаному, а своими словами, чтобы дурь была видна каждого.
Петр I* * *Все животные равны, но некоторые – равнее других.
Дж. Оруэлл* * *Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам.
Шекспир* * *Я знаю, что поэзия необходима, но почему – не знаю.
Ж. Кокто* * *Хромой калека, идущий по верной дороге, может обогнать рысака, если тот бежит по неправильному пути. Даже более того, чем быстрее бежит рысак, раз сбившись с пути, тем дальше оставит его за собой калека.
Ф. БэконПоучительные истории, притчи и анекдоты
Совет Резерфорда
Ученые, которые не могут самостоятельно работать, становятся просто исполнителями, лаборантами, но не научными работниками… Когда молодые люди, заканчивавшие у Резерфорда кандидатскую работу, приходили к нему с вопросом: «Что теперь делать? Что делать после кандидатской защиты?», он им отвечал: «Если после кандидатской работы, после двух лет практической работы, вы не знаете сами, что вам дальше делать, я могу вам посоветовать бросить заниматься наукой!»
1949Экзамен
В отличие от английского наш инженер получает очень широкое образование. У английского инженера кругозор у́же, но когда его наблюдаешь в работе, то видишь, что он гораздо прямее, непосредственнее подходит к задаче и быстрее получает результаты. Между тем наш чувствует себя неуверенно и долго «плавает» перед тем, как взяться за дело.
Убедить нашу профессуру, что нельзя таким бесконечным винегретом набивать голову студенту, – безнадежное дело, так как большинство самих профессоров в жизни занимаются только коллекционированием статей, формул, ссылок и того же требуют от студента.
Пример того, как учат нашу молодежь, хорошо обнаружился на одном экзамене у нас в институте. Экзаменовался на аспиранта молодой инженер – отличник Менделеевского института. Я экзаменовал его так:
– Какие книги вы читали к экзамену?
Он называет 5–6 подходящих книг.
– Какая вам больше всех понравилась?
После некоторого раздумья он называет одну из них.
– Какая глава в этой книге произвела на вас наибольшее впечатление?
Он думает, неуверенно называет.
– Возьмите книгу в руки, откройте эту главу и расскажите, что вас наиболее заинтересовало в этом вопросе и почему?
Полное затруднение. Молчание.
Экзамен явно прошел неудачно. Он мог бы ответить на любой вопрос по программе, но ответить на вопрос, который он сам себе задает, не умеет. Конечно, такой человек не годится в ученые.
1939Резерфорд и мозли
Помню, еще в начале моей работы в Кембридже я как-то сказал Резерфорду: «У нас работает X. Он работает над безнадежной проблемой и напрасно тратит время, приборы и прочее». «Я знаю, – ответил Резерфорд, – что он работает над безнадежной проблемой, зато эта проблема его собственная. И если работа у него не выйдет, то она научит его самостоятельно мыслить и приведет к другой проблеме, которая уже будет иметь экспериментальное решение». Так потом и оказалось. Он многим готов был пожертвовать, чтобы только воспитать в человеке независимость и оригинальность мышления. И если они проявлялись, Резерфорд окружал такого человека заботой и поощрял его работу.
Как пример умения Резерфорда верно направлять работу своих учеников приведу историю большого открытия, сделанного Мозли. Ее мне рассказал сам Резерфорд. В 1912 году Мозли работал у него в Манчестере. Это был очень молодой человек, но Резерфорд говорил мне о нем как о своем лучшем ученике. Мозли сразу же сделал небольшую, но хорошую работу, после чего пришел к Резерфорду и рассказал о трех возможных темах работ, которые он хотел бы делать. Одна из них была как раз та классическая работа, которая сделала имя Мозли всемирно известным, – установление зависимости длины волны рентгеновских лучей атома от положения его в периодической системе. Резерфорд отметил, что считает эту тему самой важной, и посоветовал Мозли взяться именно за нее. Резерфорд не ошибся: работа оказалась исключительно важной. Но он всегда отмечал, что идея принадлежит Мозли.
Задача Джинса
Значимость творческого таланта хорошо иллюстрируется следующим примером, который, насколько мне известно, был давно еще предложен Джинсом. Положим, у нас есть х – число пишущих машинок. За каждой машинкой сидит обезьяна, умеющая только ударять по клавишам, то есть существо, полностью лишенное творческих способностей в области литературы. Спрашивается: каково должно быть число таких машинок-обезьян, чтобы одной из них посчастливилось написать, скажем, «Гамлета» – одно из самых выдающихся произведений мировой литературы, созданное гением Шекспира?
Задача решается просто. Вот ее решение. Положим, при использовании всех клавиш и регистров современной машинки, чтобы первая буква была правильна, нужно 100 независимых ударов обезьянами и такое же число машинок. Тогда, чтобы n начальных букв совпали с текстом «Гамлета», число обезьян х = 100n = 102n. Таким образом, получаем довольно неожиданный результат.
Чтобы совпали только первые 40 букв, то есть меньше первой строчки текста «Гамлета», число обезьян х должно быть около 1080, а это число атомов во всей Вселенной – такой, какой она представляется современным астрономам.
Конечно, задача таким путем еще не полностью решена. Напечатанное обезьянами нужно еще прочесть и найти искомый текст. Чтобы осмыслить напечатанное, нужен человеческий ум хотя бы и без творческих способностей, но умеющий критически оценить литературное качество напечатанного.
Приведенная задача, конечно, нереальна: никто не предполагает создавать научные институты из обезьян. Но все же она хорошо иллюстрирует необходимость тщательного подбора сотрудников научных институтов из людей с творческим дарованием, так как в науке каждый плохо осмысленный поиск почти сразу, как и в случае с обезьянами, понижает вероятность успешного решения поставленной задачи до нуля.
1971С точки зрения нормального человека
Мне помнится такой разговор с Резерфордом за обедом в Тринити-колледже. Не помню, по какому поводу – под влиянием ли книги Ломброзо «Гений и помешательство» или по другой причине, – я развил взгляд, что всякий крупный ученый должен быть до некоторой степени сумасшедшим. Резерфорд услыхал этот разговор и спросил меня:
– По вашему мнению, Капица, я тоже сумасшедший?
– Да, профессор.
– А как вы это докажете? – спросил он.
– Очень просто, – ответил я. – Помните, несколько дней назад вы сказали мне вскользь, что получили письмо из США, в котором крупная американская фирма (не помню сейчас, какая; по-видимому, это была «Дженерал электрик») предлагала вам построить в Америке колоссальную лабораторию и при этом обещала платить сказочное жалованье. Вы только рассмеялись в ответ на такое предложение и серьезно его не стали рассматривать. Так вот, с точки зрения нормального человека, вы поступили как сумасшедший.
Резерфорд рассмеялся и сказал, что, по всей вероятности, я прав.
1966Можно ли носить бороду?
